Дэвид был отомщен. Все было забыто. Он успокаивающе похлопал ее и сказал, что, пока она его любит, все будет хорошо и что, конечно же, ей не надо бросать работу.
Стены в гостиной, сделанные из резных досок, и пол были уже очищены и оказались приятного светло-коричневого цвета. В доме было солнечно и светло: все окна блестели чистотой, а некоторые из них были распахнуты, впуская ветер, и доносимый им аромат цветов смешивался с едким запахом свежих опилок. Пожилой человек прошаркал из кухни, держа в каждой руке огромные гаечные ключи. Он вежливо приподнял кепку перед Кэти, а затем прошел через гостиную и вышел из дома. «Водопроводчик», — предположила Кэти.
Время от времени он отстранялся, чтобы перевести дыхание, и вновь были долгие, дурманящие поцелуи.
Больше всего на свете Кэти хотела ухватиться за это оправдание, но гордость помешала ей.
— Я пойду с тобой. Габриэла просила купить молока.
— Я прошу прощения за поведение Маурин, — начала она снова.