Но совет оказался правильным, значит, отвечавший тоже был «удачливым»? Или же неправильным, просто мы еще не заметили последствий своей ошибки? А как заметишь, неизвестно, какими они могут быть! У дверей электронного зала смирно сидел дубль Володи Почкина. Больше пока никого не было.
Особенно меня потряс какой-то несчастный школьный учитель, потрясающе реальный и невыносимо несчастный. Он считал, что все окружающее – лишь чей-то гнусный эксперимент, и весь мир вокруг – некая модель реального, счастливого мира, крошечный кристаллик, помещенный под микроскоп. Он кричал о летающих тарелках, которые являются объективами микроскопов, о том, что жить надо достойно и радостно. Конечно же, его никто не слушал. Когда я сообразил, что бедного учителя вот-вот убьют собственные ученики, я зажмурился и перескочил на десяток лет вперед.
– Амвросий Амбруазович, – быстро спросил я, – откуда такая дивная вещь? Ваше изобретение?
– Садитесь, Луи Иванович, – повторил я. – Может, кофе сварить?
– Янус Полуэктович, можно, я лучше другое спрошу? Мы с Корнеевым... правильно соединили?
– Стенка железная рухнула, – равнодушно ответил мальчик, исчезая среди сугробов.