Смок, сидя на койке в углу комнаты, прислушивался к разговору между Брэком и одним из золотоискателей.
— Дядюшка, — сказал он ни с того ни с сего, — пожалуйста, отныне называй меня Смок. Ведь я здорово прокоптился за дорогу.
Теперь перед охотниками стояла задача — превратить золотой песок в еду. Мука и бобы стоили полтора доллара фунт, но самое трудное было найти человека, готового продать их. Доусон задыхался в тисках голода. Сотни людей с полными карманами, но пустыми желудками принуждены были покинуть город. Многие уплыли вниз по реке еще до ледостава; другие, захватив последние свои запасы, отправились пешком по льду в Дайю — за шестьсот миль от Доусона.
— Верхний столб двадцать восьмого номера находится на десять футов ниже столба номер двадцать семь.
Глаза ее вспыхнули — в них была и вера, и злоба, и ненависть, и Смок понял, что напал на след.
— Но неужели ты никогда не чувствовал, что стоит тебе поставить, и ты непременно выиграешь?