Добром это кончиться не могло, и в середине зимы Арфарра опасно и тяжело заболел.
Лодка поплыла через реку. На другом берегу уже стояло множество народа. Чиновник молча сидел на корме и смотрел в воду, по которой плыли какие-то потроха, солома и тюки хвороста, вероятно, фашины от понтонного моста, по которому перешел реку Ханалай. На самой стремнине он не выдержал и спросил:
- К черту недоимщиков! Почему ты нам это говоришь?
Нан скорчил рожу и ушел, предоставив обычных людей их обычным заботам.
Но Даттам об ушках треножника ничего не знал.
Киссур удивился и, пройдя в дом, стал искать, не был ли он вчера ранен. Ничего, однако, не нашел. Тогда он спросил своего вассала, Алдона: