Нан скорчил рожу и ушел, предоставив обычных людей их обычным заботам.
Но Даттам об ушках треножника ничего не знал.
Киссур удивился и, пройдя в дом, стал искать, не был ли он вчера ранен. Ничего, однако, не нашел. Тогда он спросил своего вассала, Алдона:
Но яшмовый араван, беглый монах из пропавшего монастыря, вел себя совсем не как обыкновенные колдуны. Он не собирал последователей и не обещал им, что в грядущем, когда все будут братья, его сторонники будут первыми среди братьев. Он был вежлив к мирозданию, как первый министр. У него не было соучастников, у него были только слушатели. Ведь нельзя же арестовать крестьян за то, что они приходят послушать о том, как делать добро! И вот нет ни одного человека, которого можно было бы арестовать за сообщничество с яшмовым араваном, и нет ни одного крестьянина, который не был бы готов ему повиноваться, - при известных обстоятельствах...
- Сволочь твой Даттам, - сказал Ванвейлен. - Если бы Небесные Кузнецы победили, он бы в империи завел порядки хуже иршахчановых.
- Сын Андарза, Астак, очень замкнутый мальчик. Он смотрит только вниз и все время держится левой рукой за запястье правой. А когда он сидит за столом, он отгораживается от отца вилкой или лопаточкой для варенья. Я развеселил его, и он опустил лопаточку для варенья. Отец заметил это и просил меня бывать чаще.