Синди была настолько потрясена, что чуть было не выронила вазу.
Я ГОВОРЮ - ДО СВИДАНИЯ, ДО СВИДАНИЯ, ДО СВИДАНИЯ
- Ничего, - спокойно произнес Гонт. - Если бы не это, родители забрали бы вас. Это было бы не слишком приятно - ребенок, который маячил бы перед глазами, как постоянное напоминание, сплетни по всему городу за спиной - но не произошло бы самого страшного.
- Ты только представь, этот сукин сын позволяет себе обвинять правоверных баптистов в подобном! - кричал преподобный Роуз на столь же потрясенных Нормана Харпера и Дона Хемфилла.
- Так оно и было. - Мистер Гонт двумя пальцами подпер свой подбородок. - Скажи, твоей маме понравился оловянный чайник, который ты подарил?
И все же в глубине души Алан чувствовал, что, несмотря на объявление и замок на двери, в магазине кто-то есть. Мистер Гонт, безусловно, мог покинуть город в панике и растерянности - еще бы, столько полицейских, носящихся, словно куры, которым поотрубали головы, не делая ничего, но при этом создавая суету и иллюзию активной деятельности там, где вопросы, скорее всего, могли быть решены гораздо проще. Но образ мистера Гонта за долгое и тяжкое путешествие из клиники в Брайтоне приобрел в уме Алана очертания некоего Бэтмена-мстителя или Джокера. Этот человек представлялся Алану тем, кто способен в качестве шутки пристроить у приятеля в туалете вентиль, который будет не сливать содержимое из унитаза, а, наоборот, выплевывать наружу - такое своеобразное чувство юмора, представьте себе. Станет ли этакий тип - из тех, что ради шутки подложат тебе кнопку на стул или сунут зажженную спичку между пальцев ног, пока ты спишь, - улепетывать, когда ты на этот стул сядешь или проснешься, засучив ногами? Конечно, не станет. Иначе какой смысл во всем этом веселье?