Хью поднялся, прислушиваясь к громкому стуку собственного сердца. Ему вдруг стало не по себе от того, что он сделал, совсем плохо. Дурочка Нетти или нет, но она была совсем одинока в этом мире, а он уничтожил единственное существо, скрашивавшее это одиночество, вероятно, единственного Друга.
Там был набор бейсбольных карточек и табачных этикеток, масса разложенных веером журналов тридцатых годов ("Сверхъестественное и Непонятное", "Поразительные Истории", "Ужасы и Кошмары"), репродуктор пятидесятых годов того отталкивающе розового цвета, которому отдавали предпочтение в те времена, если дело касалось бытовых приборов, а не политических убеждений.
- Полли, Туз Мерилл убил мою жену! Он убил Тодда! Он...
- Хочешь стать бейсболистом, Брайан? - вопрос звучит как поэма, а говорит он, не поднимая головы от карточки; держит ее своей огромной правой ручищей и пишет левой, той самой левой, которая очень скоро станет великой и знаменитой.
Увидев, что младший брат вернулся в исходную точку, Брайан слегка опустил ружье.
Она смяла записку в комок и швырнула в стену. Комок отлетел обратно и опустился на пол рядом с телом Налетчика. Нетти подняла его, плюнула в него и швырнула обратно. Затем она медленно побрела в кухню, сжимая и разжимая пальцы, разжимая только для того, чтобы снова стиснуть в кулак.