«…Но если ты думаешь, что у него загораются глаза потому, что он видит тебя, ты очень ошибаешься, милая. Или ты хочешь ошибаться. И теперь ты должна решить – здесь и сейчас решить, будешь ли ты и впредь позволять ему унижать себя. Ведь именно так ты себя чувствуешь? Униженной?» Она вздохнула. Да. Именно так.
Наступила пауза. Джесси, которая в то время весьма слабо представляла, что означает термин «женские дела», заметила, что терзает книгу, и отложила ее в сторону.
– Могу я уже посмотреть сквозь дымчатое стекло, пап?
– Что с тобой, Джесси? Голова не кружится?
Только на этот раз ей не нужна была Рут, чтобы сыграть роль помощника дьявола: она сама знала, что это правда.
Ничего не происходит. Ей начинает казаться, что все происходящее нереально. Неужели это она? На заседании суда? Произнесла ли она эти слова? На нее никто не обращает внимания, совсем никто.