Она носила ее между пятнадцатью и двадцатью годами, пока наконец Рут не убедила ее выбросить эту штуку в мусорную корзину.
Однако просьба не была услышана. Джесси не ощущала ни спокойствия, ни мужества, да и с мудростью, видимо, была загвоздка. Рядом с мертвым мужем, в пустом доме, в глухом лесу, прикованная к стойкам кровати, она была похожа на цепную собаку, оставшуюся умирать на заднем дворе, пока ее хозяин отсиживает тридцать дней за вождение в пьяном виде.
Ей предстояло выполнить изуродованной рукой тонкую и трудную операцию – отомкнуть второй наручник. Джесси с мольбой посмотрела на свои пальцы.
– Потому что такие воинственные доказательства могли поставить тебя совсем в другое положение и копы познакомили бы тебя с правами подозреваемого.
– Вон отсюда! – закричала Джесси в испуге. – Вон! Вон! Пошел! Тебя никто не звал сюда! – Она говорила смешные слова.., но в данных обстоятельствах любое слово было бы смешным. «Сейчас я попрошу его достать ключи с полки», – подумала она вдруг ни с того ни с сего.
Затем чавканье и рычание возобновились – очевидно, пес не принял всерьез ее слова.