Сейчас она поставит перед собой цель и попытается постепенно ее достичь, только какова эта цель? Конечно, это ключи. Они ведь все еще лежат на шкафчике, где Джералд их оставил. Два ключа, оба совершенно одинаковые. Джералд иногда был остроумен, и он дал им имена: Основной и Запасной (Джесси слышала его голос, выделявший первые буквы).
Она нечеловеческим усилием воли держала тело прямо, стараясь избежать излишнего давления на осколок и в то же время удерживая его запястьем, потому что он оказался незаменимым инструментом. Но судорога продвигалась к правой руке, и если боль станет сильнее…
– Ты что, издеваешься надо мной, сукин сын? – Джесси зарыдала. Боль пронзила ее гортань, но она не могла остановиться. – Первое, что я сделаю, когда выберусь из этих чертовых наручников, – разможжу тебе башку!
Девочка подходила ближе, и трава шелестела вокруг ее голых ног.
– Я действительно напугала его, – сказала Джесси, – не сомневаюсь в этом.
Ее гортань свела сухая судорога, и слово оборвалось. Она пощупала кость большого пальца, которая мешала ее спасению, но. Боже, что можно с ней поделать? Именно эта последняя преграда – а не боль и уж, конечно, не воображаемый лесоруб – стала поводом для горького разочарования. Она дошла до предела возможностей и ни на йоту не приблизилась к спасению. Этот последний сантиметр непреодолим, вот и все. Единственное, чего она могла добиться упорным давлением на кисти, – это содранная кожа, порвавшиеся связки и вывернутые запястья.