«Джесси, не бойся и не оглядывайся, – сказала она. – Не давай Брендону вытащить тебя отсюда, пока не сделаешь то, зачем пришла».
– Он все спланировал, Джесси. Как ты не понимаешь? Это не был импульсивный поступок истосковавшегося по ласке мужчины. Он все спланировал заранее.
– Боже, дай мне спокойствие принять вещи, которых я не могу изменить, мужество изменить то, что я могу, и мудрость понять разницу между ними. Аминь.
Она вытянула голову в направлении бокала, выпячивая губы, как страстная красотка в старом черно-белом фильме, и теперь губы были так близко от воды, что она видела крохотные пузырьки воздуха вокруг остатков льдинок, она даже ощущала (или думала, что ощущает) аромат минералки, но не могла приблизить лицо достаточно близко, чтобы сделать глоток. Она почти доставала бокал, однако почти, как говаривал Джералд, на хлеб не намажешь.
Джесси не сомневалась в этом. Ночной гость использовал ее, но не для того, чтобы перепиливать ветви и стволы деревьев. Он перепиливал людей, и пес удрал потому, что почувствовал приближение сумасшедшего, шагавшего по лесной тропе к дому. Его рука в перчатке размахивала пилой, а с нее срывались капли крови…
«Пожалуйста, Джесси, прошу, выслушай меня!» Она закрыла глаза и поняла, что видит ту часть своей личности, которую окрестила Хорошей Женой Бюлингейм. Та стояла с опущенной головой, а теперь подняла голову. Волосы упали с ее лица, и в какой-то миг Джесси увидела с изумлением, что это не Хорошая Жена, а девочка-подросток.