К. ничего ей не возразил, иначе ему пришлось бы тотчас выставить ее из комнаты, а этого он не хотел. Он только молча пил кофе, как бы подчеркивая, что фрау Грубах тут уже лишняя. За дверью послышалось шарканье: фройляйн Монтаг опять проходила через переднюю.
– Здесь это считается проступком,– сказал коммерсант. Он еще никак не мог отдышаться после своего признания, хотя слова К. немного подбодрили его. – Это не разрешается. И уж ни в коем случае не разрешено наряду с постоянным адвокатом приглашать еще подпольных адвокатов. А я именно так и сделал, у меня кроме него еще пять подпольных адвокатов.
– Чем же он занимался весь день? – спросил адвокат.
– Глупейшая обязанность, – не сдаваясь, сказал К.
– Но мне могут запретить выезд, – сказал К., – поддаваясь дядиному ходу мыслей.
– Это мне ничего не говорит, – сказала фройляйн Бюрстнер.