У меня в мозгу – биологический будильник, так что проснулся я именно тогда, когда было нужно, за час до рассвета.
Потом Капитан заговорил тоном терпеливого учителя и простыми словами объяснил, почему нужно бежать в убежище сразу же, даже если принимаешь в это время ванну, и почему все будут в безопасности, если выполнят инструкцию.
Если я скажу финну «ток», а не «киат-осс», он поймет меня правильно. Если я спутаю японца с кантонезцем и скажу «м'гой» вместе «ори гато», он не обидится. А уж «о бригадо» знают все.
– Слушай, Кларк, ты стал ужасно сильным, – вздохнула я.
На этом запись обрывается. Никто не знает, о чем она хотела сказать, кого или что она любила.
Пассажирка, которую он нес, была в обмороке – голова ее моталась. Сначала я не узнала ее, потому что лицо у нее было ярко-ярко красное. Потом чуть не упала в обморок сама: это была миссис Роуйер.