Молодежь объясняет, что с началом войны все авиашколы перебазировали в Заполярье. В Нарьян-Маре оказались Качинское, Оренбургское училища. Липецкая школа и еще две какие-то.
— В таком, что вы будете способны на многое такое, о чем сейчас не можете даже подумать без содрогания. МПП — это как бы перестройка душевного склада, даже изменение моральных устоев личности.
— А тоже ничего, — недоуменно пожимает плечами Свиридов. — Молчит во всех диапазонах. Я специально крутил. Обычно трещат без умолку, а сегодня как языков лишились.
Пламя, вылетающее из сопел, становится из розоватого сначала голубым, потом белым и наконец почти бесцветным. Скорость самолета резко возрастает, как будто ему “дали пинка”.
— Верно, вы правы. Но, черт возьми, в своем времени я тоже приехал в штаб ВВС за новым назначением. Что будет, если я не явлюсь туда? Вы об этом подумали?
Нас снова поднимают на сопровождение штурмовиков. На этот раз они обрабатывают наступающие танковые колонны буквально в двадцати километрах от Елизова. Вернувшись, заправляемся и помогаем грузить в машины полковое имущество. Жучков выдает нам новые карты, на которых обозначен наш аэродром. Копысь.