Выхожу из комендатуры и бегом к станции. Через два часа я уже иду быстрым шагом по проселочной дороге к Ольгиной даче. Она говорила, что до 19-го будет жить там. Представляю, как она сейчас обрадуется!
— Да ты стрелять-то из него умеешь ли? — спрашивает Сергей.
При этих словах мы с Леной прыскаем от смеха.
— Отнюдь, — говорю я, оторвавшись от любимой. — Только есть два момента. Первый: нам пора узаконить свои отношения, то есть расписаться.
Все смеются вместе с нами. Я отдаю кому-то гитару, и Ольга берет меня под руку.
Вошедший останавливает его жестом и неслышно подходит к столу. Это невысокий, широкоплечий человек, абсолютно седой. Он поворачивается в профиль, и я вижу, что он сильно сутулый, почти горбатый. Черты лица жесткие, глаза посажены глубоко и смотрят недобро. Он поворачивается ко мне, и я невольно встаю. На малиновых петлицах горят три рубиновых ромба. Комиссар берет со стола папку и быстро ее пролистывает. Его колючие глаза снова изучают меня с явным неодобрением.