— Бета я, в конце концов, или мешок с опилками… Да нет — мешок, платье узковато сотворила… Андрей, помоги влезть и застегни.
Водка кончилась, в дело пошла канистра спирта. Уже стемнело, и небо заблестело звездами. А мы все сидим за “столом”, ребята слушают песни, которые должны зазвучать лет через тридцать-сорок. В двух шагах — война, которая для меня давно кончилась. Рядом сидит женщина, которая вполне могла бы стать моей мамой, а сейчас — моя жена. И над всем этим — звездное небо. Вот оно, как было пятьдесят лет назад, таким и будет через пятьдесят лет.
Пельмени получились как пельмени, чуть побольше размером, чем следовало, но пахло от них, как от настоящих пельменей. Я пожалел даже, что сделал только пять штук. Быстренько сдобрил их майонезом, посыпал перчиком, затем, расхрабрившись, сотворил еще и кружку пива. Пены было больше чем достаточно, зато запаха пивного не хватало. И на вкус оно оказалось остывшим чаем, заваренным третий раз на одной заварке. Страшная мысль посетила меня, и я осторожно попробовал пельмень.
— Все прекрасно! Вы редко чувствовали себя лучше. Подавать ваш завтрак? Времени до полета осталось не так уж и много. Вас уже ожидает Ело Бикар.
— Только через выкуп! А в отношении Андрэ ты, как всегда, права.
— Грош бы мне как комиссару была цена, если бы я упустил возможность с женой своего летчика поговорить. — Он вздыхает. — Мы с ней часто разговаривали… Изумительная она женщина! Не будь я вашим комиссаром, отбил бы ее у тебя. Ну, как? Мы договорились?