— Отнюдь, — отвечаю я, заканчивая письмо словами: “С искренним уважением и соболезнованиями, Андрей Злобин”.
Голос Лены настойчиво требует ответа, но я ничего не могу поделать, даже глаза открыть. Я только слышу.
— Ты, Кравчук, никому про эту песню не рассказывай. Хорошо?
— Извините, как к вам обращаться? — спрашиваю я.
— Здесь мало быть просто пилотом экстракласса. Здесь надо так почувствовать машину, словно это твое собственное тело. Таким чутьем к скоростным машинам ты обладаешь в большей степени. В этом я убедился во время нашего боя над океаном. И не время считаться, кто сколько заданий выполнил. Для пользы дела лететь надо тебе.
— А пока помянем Ивана Тимофеевича, — предлагаю я.