— Похоже, ты стараешься убедить в этом в первую очередь самого себя.
Я снимаю все, кроме автомата, разбегаюсь и прыгаю. Андрей увязывает мое снаряжение в тюк, раскачивает и бросает. Тюк падает к моим ногам. Но как только Андрей нагибается над своим снаряжением, чтобы проделать с ним ту же операцию, сверху между нами опускается плита и что-то жужжит. Спокойно изучаю плиту. Ничего. Так. Интересно, что это? Разделитель? Это полбеды. Андрей найдет обход, и я тоже. А если это рассеиватель? Тогда неизвестно, на каких мы с ним сейчас уровнях. Радио, естественно, молчит.
— Сегодня утром, — отвечает Жучков. — Когда “медведи” отбивали последний налет на Починок, “Юнкерсы”, удирая, сбросили груз на Озерки.
Остальных “Нибелунгов” как ветром сдуло. Оставшись впятером против шести, среди которых еще и две “Молнии”, они быстро теряют боевой пыл. Я не преследую их. “Ишачкам” за нами не угнаться, а драться вдвоем против пяти “Нибелунгов” мне тоже что-то не хочется.
Боль горячими волнами накатывается от пальцев, растекается по позвоночнику и бьет кувалдой по затылку. Пот льется с меня ручьями. Я уже не вою, я хриплю. А другой палач раскапывает в углу очередное приспособление.
Плохо дело. Где нет ничего подозрительного, жди самых неприятных пакостей. Но делать нечего, и мы входим в воду. Очень скоро она достигает уровня плеч. Это по всем параметрам обыкновенная вода.