В азарте грибной охоты я совсем забываю о войне. Она вторгается в мой лесной мир грубо и бесцеремонно. В дерево рядом с моей головой бьет пуля, тишину леса разрывает звук выстрела. Падаю на землю и выхватываю пистолет, хорошо еще, что в хате его не оставил. Кто стрелял? Откуда?
Мы вскакиваем. Волков быстро ориентируется и делает шаг вперед.
Катрин только слушает, широко раскрыв глаза. Эта девочка в своей жизни ничего не видела, кроме фазы Стоуна. Наши рассказы звучат для нее как откровение свыше. Огромное впечатление производят на нее песни Высоцкого. А когда Лена, невзирая на мои протесты, рассказывает историю любви Злобина и Колышкиной, по щекам Катрин непрерывным потоком текут слезы.
— Да? Я польщена! Что, мой образ действительно имеет для тебя такую ценность? — В этот момент Лена уже справилась с туфельками и продолжила, расстегивая “молнию” платья: — А что бы ты сказал, если бы я сменила облик? Помоги мне вылезти из этого платья.
— Это смотря кого потерять. Командир у нас погиб.
— Не уходи одна, — говорю я ей. — Опасно ходить одной, даже с пистолетом. Дождись меня или посыльного из госпиталя.