— Я прошу доверить эту честь мне и Николаеву, — говорю я.
— Хорошо, я подумаю на досуге. А теперь о времени. Когда вы вернете меня к себе?
— У тебя нет, а инженер дивизии приказал сделать всем истребителям полка, кроме дежурной эскадрильи, к утру полную профилактику. Шутка ли, с мая месяца без регламентных работ…
— Можем, но не будем. Не будем потому, что такое воздействие на память неизбежно влечет за собой частичное искажение, скажем больше, разрушение личности. Ты станешь совсем другим человеком, с уровнем неизбежно ниже среднего. Такое отношение к личности наша мораль также не допускает, так как это равносильно смерти одного индивидуума и появлению другого. Этот другой, не имея ни прошлого, ни настоящего, страдая ложной памятью или частичной амнезией, неизбежно станет постояльцем психиатрической больницы. Тебя устраивает такой вариант?
— Расположение зенитных батарей хорошо помнишь? Давай-ка уточним.
— Так и запишем, — соглашается Лосев. — Все. Вы свободны, товарищи, полетов сегодня больше не будет.