— С дороги! — крикнул он Рону и Гермионе.
— В самом деле? — спросил Люпин с легким интересом, и снова глотнул.
Гарри почувствовал, как его сердце оборвалось.
— Ты не был так уверен, когда говорил Гарри, что это овца, — холодно отозвалась Гермиона.
Гермиона не стала ждать конца фразы — она пронеслась через комнату, толкнула портрет Толстой Дамы и исчезла.
— Ему будет трудновато заметить Гарри, — сказал Рон, кивая в сторону двустворчатых окон, занесённых снегом. — Ну хватит, Гермиона, это же Рождество. Гарри заслужил передышку.