Ещё одной необычной чертой Гарри было то, что он не так уж сильно ждал свои дни рождения. Никогда в жизни он не получал поздравительных открыток. Дёрсли полностью проигнорировали два его последних дня рождения, и у него не было никаких причин полагать, что они вспомнят об этом.
— Я спас наши жизни, — просто ответил Гарри. — Иди сюда… садись… я всё объясню.
В гостиной шум ветра был еще громче. Гарри знал, что матч всё равно не отменят — матчи по Квиддитчу никогда не отменяли из-за такой ерунды, как гроза. Но он начал бояться. Вуд показал ему Седрика Диггори в коридоре: это был пятиклассник намного крупнее Гарри. Обычно Ловцы были легкими и быстрыми, но вес Диггори в такую погоду становился преимуществом, так как ему будет легче держать курс.
— Ты что, — испуганно возразила Гермиона, — совсем не понимаешь? Мы же нарушим один из самых важных волшебных законов! Никто не может изменить время, никто! Ты слышал Дамблдора, если нас увидят…
Люпин замер. Затем, с заметным усилием, он повернулся к Гермионе и спросил: — Давно ты знаешь?
— Как же так? — завопил Рон. — Я потратил уйму времени, перелопатил горы материала, не могут же они это просто проигнорировать!