К тому времени как он вернулся на кухню, тётю Мардж уже снабдили чаем и фруктовым пирогом, а Риппер шумно лакал чай в уголке. Гарри видел, как тётя Петуния морщилась каждый раз, когда брызги чая и слюней пачкали её чистый пол. Тётя Петуния ненавидела животных.
— Ээ… — сказал Рон. По правде говоря, Короста никогда не проявлял никаких интересных способностей. Глаза ведьмы скользнули от рваного левого уха к его передней лапке, на которой не хватало одного пальца, и громко цыкнула.
— Кучу мокрой коричневой фигни, — ответил Гарри. От тяжёлого запаха благовоний у него кружилась голова и хотелось спать.
— …съел Коросту! — со злостью прервал Рон.
— Он меняет облик, — сказала она. — Он может принять облик того, что, по его предположению, больше всего нас испугает.
Потрясённые Гарри, Рон и Гермиона переглянулись и присоединились к аплодисментам, особенно громким за столом Гриффиндора. Гарри бросил взгляд на Хагрида. Тот покраснел и смотрел на свои огромные руки, пряча широкую улыбку в запутанной черной бороде.