— О, нет! — воскликнул Рон, едва дёрнув губой.
— Кажется, я читала о случаях, когда гиппогрифов оправдывали, — задумчиво сказала Гермиона. — Я разыщу их для тебя, Хагрид, и мы решим, что делать.
За всё время исхудалое лицо Блэка впервые озарилось искренней улыбкой. Эффект, вызванный ею, был ошеломляющим: как будто помолодевший лет на десять человек улыбался Гарри из-под измождённой маски; на какое-то мгновение он вновь стал тем самым человеком, который так радостно смеялся на свадьбе родителей Гарри. В молчании они достигли конца туннеля. Косолап первым устремился наружу; он, очевидно, дотронулся лапкой до узла на стволе, потому что, когда Люпин, Петтигрю и Рон карабкались наверх, дерево не проявило никаких признаков буйства.
— Выясним? — завизжал Петтигрю, снова дико озираясь, смотря на зарешеченные окошки и единственную дверь. — Я знал, что он придет за мной! Знал, что он вернётся! Я ждал этого двенадцать лет!
У Гарри, Рона и Гермионы уже сменилось два преподавателя по этому предмету. Каждый из них продержался только год. Ходили слухи, что на этой вакансии лежало проклятие.
Записка Хагрида на этот раз была сухой, без пятен от слёз, но у него так дрожала рука, что Гарри едва смог разобрать написанное.