Ответ я получил скоро. Вернувшись из бани, распаренный и отмытый до скрипа, в чистой одежде, а потому на редкость благодушный, я сел за стол рядом с мрачным, как туча, Ринко.
— Скрыт, не скрыт — какая, к эллинам, разница? — я с сожалением оглядела свои пустые руки.
С четвертого этажа на первый, вместе с людским потоком вышла в дверь, и завертела головой, оглядываясь.
— Не помню откуда, но знаю. Именно поэтому мы идем в самое сердце. Если уж и искать, то там.
Мы прибыли в замок точно к ужину, чтобы у главы почтенного семейства не было возможности все отменить, утащить сумасбродного сына куда-нибудь подальше и попытаться воззвать, если не к совести, то к рассудку.
Но чем тяжелее в паху — тем пустее в голове, и эту мысль я отбрасывая в сторону.