Узел, стянувший горловину, я распускала с любопытством.
Мало ли что может присниться после долгой дороги да на новом месте.
Серьезное, сосредоточенное лицо, золотистый ежик, сияющий даже в серый осенний день, задумчиво устремленный в никуда взгляд…
— Он был пятым или шестым сыном тогдашнего графа Бирнийского. Не слишком талантливым магом, слабым воином — но увлеченным исследователем. Кстати, талантливым таксидермистом — некоторыми из его изобретений на этом поприще до сих пор пользуются, в том числе и Орден. Все, описанное в книге, он сам не видел. Ну, в лучшем случае — в дохлом виде. А остальное — по рассказам местных жителей из числа охотников. А еще — из преданий и легенд. Скорее всего, наши решили, что достоверность этого текста не выдерживает никакой критики, и сочли его бесполезным.
Аргус молча кивнул, и перевел взгляд на песок, и я была ему за это благодарна: мне не хотелось рассказывать о той истории и собственной дурости.
Я, между прочим, свое жаркое еще и до половины не умяла. Но, глядя с какой скоростью Солнышко мечет пироги (с общего, к слову сказать, блюда!), на всякий случай умыкнула себе один.