Злое веселье плескалось внутри всё сильнее, но со двора я выходила неспешно, важно: как же, цербер! Нам, орденцам, суета не пристала!
А передавать ему сведения, которые не могу подтвердить ничем, кроме своих ощущений, я не буду. Всё равно не поверит.
Я была мокра от пота насквозь, в перетруженные руки и ноги не спеша приходила мелкая дрожь, а пальцы вцепились в рукоять так, что еще попробуй, разведи — но мне было почти больно от того, что это наслаждение иссякло.
Веселье взвилось в душе. Выдернув пробку, я опрокинула в себя целебное зелье, обжегшее пищевод до самого желудка, удобнее перехватила палку и бросилась на “чудовище”, подбадриваемая одобрительным улюлюканьем.
Вот скажите мне, откуда они могут это знать? Не даром, ох не даром у цербера три головы. У одной из них и третий глаз очевидно имеется…
Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы улыбаться и не пялиться выжидающе на Хелайоса, ожидая его реакцию на мою пламенную речь, именно для него и заготовленную.