— Сделайте вот что, — Америку не открываю и велосипед не изобретаю, всё придумано до нас, — поставьте один «стакан». Выберите место, наиболее неудобное для атаки с той стороны, там и поставьте. А потом внимательно выслушайте, что скажут красноармейцы, которые опробуют огневую точку. Кстати, вентиляцию продумали?
Заигрались! — решил я. Заигрались, а потом будут искать виноватых стрелочников. Среди генералов. Не себя же они к стенке ставить будут. Теперь я лучше понимаю положение Павлова и остальных генералов. Их заставляли идти по двум дорогам одновременно. Подставится под удар немцев, любой ценой избегнуть обвинений в провокациях. И эффективно отразить нападение, буде такое случится. Поэтому генералы метались, отдавая противоречащие друг другу приказы. И воевать по-настоящему почти никто не умеет.
Нескольких офицеров, не старше комроты связи частей, показавшихся ему сообразительнее остальных, задержал.
— Я насчитал тридцать две ошибки. Какие-то мог не заметить, — подвожу невесёлые итоги, — вас всех «убили». Кого-то не по одному разу. Поздравляю, товарищи красноармейцы, вы все — мертвы. Либо серьёзно ранены и не способны продолжать бой.
Если Никоненко выкует ещё один гвоздь, то будет мне счастье в виде волшебного десерта — безнаказанное избиение с воздуха немецких войск. Фрицы узнают на своей шкуре, что значит не иметь безусловного господства в воздухе.
Киваю на его главный стол, где лежит газета «Правда» за вчерашний день. Заметку «Отступление англичан на Крите» мы внимательно прочли. Немцы заканчивают зачистку Балкан и, в частности, Греции. Крит — последний греческий оплот, который продержится недолго.