Всех остальных я тоже не забываю. На моём ТБ летает полковник Анисимов и не даёт засиживаться всем командармам. По согласованной со мной и во многом мной придуманной программе.
Всё! Недолго музыка играла. По первому впечатлению сбито десятков пять немцев (сорок, как позже уточняет Сокол, то бишь, Копец). Остальные улепётывают назад, кидая бомбы, куда попало. Горючее пока есть, можно гнать, а если что, сесть в Кобрино, мы у себя дома. У нас под каждым кустиком и стол и дом. О чём и говорю связисту.
— Правда-правда, пап! Всё время конфеты у меня ворует и выпрашивает.
— Служу трудовому народу, — на автопилоте реагирует Михайлин, — Васильев там, в Гомеле. А я здесь за его службой присматриваю.
— Во-первых, не спеша, — и я не тороплюсь делиться сокровенными знаниями, — а во-вторых и в-третьих, это дело сложное и сродни тайному искусству. Ни тебя, ни меня, никто этому учить не будет. Я и сам пока в этом деле первоклассник.
— Тришкин кафтан латать не успевают? — находит лаконичную формулировку Сергачёв.