— На что это ты уставился? — спросила (спросил? спросило…) это… Оно… Потом проследила за моим, полным горестного недоумения взглядом.
Эффект в виде удивительно расширившихся зрачков старика оценили и оба брата: со звучным шлепком ладонь одного из них влепилась в собственный лоб, второй же скорбно закатил очи горе, и прошептал что-то вроде «Опять… Как же это надоело…».
Ну, а раз ничего интересного тут нет, то разве не следует отправиться к выходу? А обществом мокриц и окаменевших фекалий пусть наслаждаются те, кто пойдет по моим следам, благо, следов я тут наоставлял предостаточно, и петлять они будут долго. Я метким плевком сбил на пол особо наглую многоножку, силившуюся перебраться со стены ко мне на одежду, и, пребывая в досаде на бездарно потраченное время, врезал сапогом по этой самой стене. И даже предвкушать уже начал дальнейшую дорогу к выходу, которая обещала быть долгой и унылой, так как топать надо будет далеко, а ночевать в говностоках паршиво и неохота.
— Когда это мы с тобой произнесли клятву ученичества? — хитро прищурился старик.
— Знаешь, — похлопал я рукой понурившегося парня по плечу. — Этого старика сложно удивить недругами: будь то живые и мертвые, все кто с камнем за пазухой приходил, чтобы иметь дело с этим Дао Ли, все получали свое, и никто не ушел обиженным.
Мрачные вести настигли меня на второй день, когда я в компании Ванкси предавался заслуженному вечернему отдыху на террасе средней руки гостиницы. Награда от семейства Ло позволяла не только смело и дерзко совать в лапу всяким паразитам нашего общества, но и не отказывать себе в хорошем ночлеге и неплохом чае с какими-то сладкими местными заедками. А, учитывая, что счастливая встреча с сестрами Роу меня как-то все же миновала, то жизнь, определенно, протекала неплохо.