Убедившись, что не происходит вообще ничего, я всмотрелся в облака над головой, не вставая, натянул на плечи достаточно легкий рюкзак с защитным «козырьком». Выполз из тесной норы и для начала спустился к стоящему между ледяными глыбами вездеходу — чтобы дернуть резервный энергорычаг. Машине остывать нельзя. Пусть кипит красная смазка. Взяв лопату, я буднично, уже не скрываясь, потопал на снегоступах к снежному вздутию. Действуя размеренно и спокойно, вырезал широкие ступени, отбрасывая комки в сторону, чтобы не создавать внизу снежную кашу. Добравшись до верха, осмотрелся, нашел нужное место и принялся копать тоннель, пробиваясь внутрь своей тюремной кельи. Буквально ввинтившись внутрь, добравшись до внешнего кирпичного слоя, я невольно замер в легком иррациональном страхе, наблюдая за вырывающимися изо рта облачками пара.
Почти не помню, как по стенным тропам поднялся в свою хижину под потолком, как стянул с себя одежду и упал на узкую койку. Но отчетливо помню, что у меня резко сузилось поле зрения, все окружающее я видел как сквозь узкий медленно сужающийся в крохотную точку тоннель. Еще помню легкие странные подергивания во всем теле. Именно подергиваниями — их не назвать спазмами, тиками или судорогами. Просто… подергивания, будто через все мои телесные протоки и нервные пути пытались протащить нечто куда более габаритное, чем обычные ежедневные «грузы» для этих транспортных путей.
— Погодите… он улетел на ядре в Столп? Как Мюнхгаузен что ли, уж простите за сравнение дурацкое…
— Потерянную цель — ответил я, уже шагая к лестнице — И самого себя…
— Думаю, он был в курсе о местонахождении Бункера но почему-то не трогал его — покачал я головой — Хотя это всего лишь теория, а я недавно понял, что многие из моих здешних теорий оказались ошибочными.