– И вы, братские сердца, считаете, что зная все это, я намерен вас переодеть в простую пехотную одежку? Плохо вы своего командира поняли! Начнем с того, что вашу морскую робу никто у вас забирать не собирается! Вы на время выхода с места расположения ее просто в баталерку сдадите. Но не всю! Тельники остаются на вас, а бескозырки вы берете с собой. И сейчас объясню, почему.
– Как так «не белые»? Вон тот, возле окна, цельный деникинский капитан! Мне это доподлинно известно.
– А чё там! Умеючи и ежа голой жопой напугать можно!
– Ух ты! Как у тебя уже все серьезно стало! А без комитета слабо?
С другой стороны, там чем-то паленым стало вонять. А зная, что наверху разлилось черт-те сколько горящей нефти, могущей повредить тонкую старинную машинерию, то можно прикинуть, что именно из-за этого все по звезде пошло. Охохонюшки… вот такого совсем бы не хотелось. Неужели теперь до конца дней так и буду мычать и ыкать? Очень хочется надеяться, что очухаюсь…
Да и просто в отряд люди ломились, как на буфет вокзальный. Слухи-то, они быстро расходятся. Если бы всех рекрутировал, то уже несколько тысяч штыков пришлось бы кормить. Но мне вовсе не нужно было количество. Мне нужно было качество. Поэтому и не мог упустить два десятка пеших разведчиков с Румынского фронта. Тем более они сами пришли. Да и другие – пехотинцы, юнкера, офицеры, казаки… Правда, оставлял после собеседования исключительно штучные экземпляры. Вот так, вроде понемногу, но вырос Особый ударный отряд почти в два раза.