Они еще долго болтали. Но особых возражений так и не поступило. Послужильцы Андрея молча слушали. А поместные дворяне больше ворчали, чем ругались. Их зацепило указание на трусость.
– И передай, – продолжил Андрей, – чтобы мне сюда принесли еще стрел в колчанах да запасы походной еды с овсом для коней. Марфа все знает. Я с ней обговорил это перед отъездом.
– Люди так болтают. Хотя кто его знает? Зубы такая зараза. Заболят и дерьмо жрать начнешь.
– Не любишь ты бояр, я посмотрю, – добродушно улыбаясь, произнес царь.
– Государь, – захмелевшим голосом произнес Шереметьев, – а ведь Жигимонт проворонил твой поход. Вон – сидит у себя и в ус не дует. Мню – удивлен он окажется немало, когда узнает.
Этот новый луг имел длину около трехсот метров, может быть чуть больше. Шириной под семьдесят. У одного торца стоял его отряд. У другого – Акакий. Справа имелась проплешина леса, через которую можно было выйти к небольшом заливному лугу, идущему вдоль мелкой речушки, поросшей кустарником. Да настолько густо, что не пробраться. Насколько далеко шел этот заливной луг было не ясно. Однако скорее всего земля там заболоченная и в целом – та еще задница.