– Я не сказал, что хочу сделать. Я сказал, что хочу попробовать.
– Помещик? – еще сильнее заинтересовался иезуит. И скосился на короля с очень выразительным взглядом.
И тут сам воевода успел многое отметить. Успел пообщаться. Он понятия не имел о том, каким парень был раньше. Однако отмечал в нем чрезвычайную внутреннюю уверенность. Вот вроде и демонстрирует смирение. Вроде бы и показывает свое более низкое положение. Но наигранно. Настолько наигранно, что даже воевода едва не кривился от такой топорной игры. Словно какой-то боярин, какой родовитый дурью мается и прикидывается мелким помещиком.
– Вот шайтан! – воскликнул пробирающийся через заросли кустарника воин. Он в этот момент зацепился за какой-то корешок и чуть не рухнул лицом в траву.
– Твою мать… – тихо прошептала Марфа, прекрасно поняв смысл этой заминки. – Кому?
– Из тьмы веков пусть громом грянет, да ратною сверкнет стезей – Перун, бог воинов удалой!