– Освободили полон большой. Сотни две душ, что татары угоняли в рабство.
– Да про него болтают разное, – нехотя начал купец. – И что волхв он али ведун. И что волколак, что по собственной воле может в здоровенного белого волка обращаться да с волками разговоры вести. И прочее… Чего только кметы не ляпнут для красного словца.
– Государь, может быть по завершению дела на Муравском шляхте отдашь его мне? Постриг примет. И сгинет с глаз долой.
– Странное дело ты говоришь, – фыркнул молодой вотчинник. – Как я могу быть непохож на самого себя?
– Нет… – произнес брат Доминик и со всем вниманием к деталям, пересказал все, что знал. Довольно немного, так как орден в Польше только занялся этим вопросом и кроме слухов, сообщенных купцами, не ведал ничего. Но и это немало заинтересовало Игнатия.
Лишь вечером, обдумывая произошедшее, он понял, что сделал воевода и старшины.