— Ступай, гражданин кадет, ступай. Завтра у вас трудный день, борьба за свободу продолжается, хорошо бы, чтоб все, засевшие в центре города и в министерствах, одумались бы, перешли бы на нашу сторону…
Вставал он медленно, осторожно, без резких движений.
— И рассказал он тебе, как я, жестокий и бессердечный человек, погнал батальон его отца на верную гибель, желая, очевидно, выслужиться?
«…Честне́йшую Херуви́м и сла́внейшую без сравне́ния Серафи́м, без истле́ния Бо́га Сло́ва ро́ждшую, су́щую Богоро́дицу, Тя велича́ем…»
Борода Клинышком оказался на посту и бдил.
С собой на мельницу Федор взял рыжего Пашку Бушена да долговязого Варлама Сокольского — лучших стрелков из второго отделения их роты. Нагрузились патронами, за неимением пулемётов взяли «фёдоровки», хоть они и другого калибра. Но снайперские их винтовки не оставил никто.