Их поглотила чернильная тьма и мальчишки, сами по себе, вдруг взялись за руки, крепко-крепко, словно родные братья.
Ирина Ивановна глядела на господина подполковника так, словно был он, по меньшей мере, закоренелым двоечником; однако Две Мишени не поддавался.
— Ты бы не попался, — Лиза покачала головой с абсолютной уверенностью. — Но что они готовят, что замыслили?
Ромашкевич с Коссартом глядели на госпожу Шульц, «аки диакон на нехристя», как говаривала бабушка Анна, — но Ирину Ивановну с толку было сбить не так-то просто.
Открылся огромный вестибюль, в торжественном строю выстроились нарядные белые колонны. Тут тоже хватало вооружённого люда, но порядка почти совсем не чувствовалось.
Блюмкин замер, челюсть у него так и отпала; он хлопал глазами, судорожно пытаясь заглотить воздух, словно рыба на берегу.