- Кто ж его знает, - ответила она. - Ворон - он тоже с придурью. Вроде бы сначала как человек - и разговаривает, и ведет себя, и вдруг на него как что-нибудь найдет - говорит какую-то ересь. И не понять с кем говорит. Недаром его из столицы выгнали.
Улыбаться моргелют сразу перестал и наморщил лоб, что-то про себя соображая.
- Ничего, - я придвинула доску с хлебом к нему поближе. - У нас, скорее всего, будут два работника. Поселятся здесь, на первом этаже, в чулане. Чтобы даже нос в дом не засовывали, ясно? Иначе хлеба - не будет.
- Хотите опять прицепиться? - хмыкнул он, догрызая хрустящую корочку. - Как услышите, что часы пробили семь - сразу бегите к ратуше, я вас там заберу. Буду ждать четверть часа, так что не опаздывайте.
- Так, - повторила Жонкелия и скрестила на груди руки.
- Мне нужно взглянуть на долговые расписки моего мужа, - приветливо сказала я, отпивая сыворотку из глазированной глиняной кружки, запотевшей от холода. - Я - Эдит Миллард, у меня мельница в Тихом Омуте. Мой покойный муж заказывал у вас черепицу.