— Это что, подпольная похоронная контора? — удивился я.
Наш модуль — крайний в ряду, на его дверь фонарь отбрасывает тень дерева, и сразу за ним густые кусты. У нас будет всего несколько секунд.
— Я вижу, вы сейчас заняты, — сказал я торопливо, — мы попозже зайдем, да, девочки?
«Тогда?». Кажется, я только что провтыкал толстый намек. В этих женских штучках я бревно-бревном. Но, пожалуй, оно и к лучшему.
— Дочь, я к тебе привык, но перед Лайсой неловко.
Увы, заведя нас глубоко в болота, дорога кончилась возле старых бетонных корпусов без окон и дверей. Мы прошлись по ним для очистки совести — но они пусты и давно заброшены. Стены расписаны граффити, но, кажется, настоящими. Только одна картинка вызвала мое подозрение — на подернутой зеленоватой плесенью бетонной стене черный мужской силуэт в молитвенной позе перед могилой. Надпись: «И возвращаются под кресты своя». Именно в этой лаконичной графической манере ко мне обращается Мироздание.