Я немедля начал закипать, но продавщица тихонько придержала меня за руку.
«Там, где грань между Явью и Навью особенно тонка, жизнь идет особенным образом, вам ли не знать, Антон?
— Сочувствует он, ишь… — недовольно буркнул дворф. — Толку мне с твоего сочувствия. Ты же новый фиктор? Сделай что-нибудь! Тошнит уже от этих хвостов, клянусь Демиургами!
«Диджитал резистенс», он же «ДР», считается движением технофриков против государственной цифровизации. Борцы за прайвеси, оперирующие терминами вроде «цифровой концлагерь». Не могу сказать, что они во всем неправы, но всегда считал их бунтующими со скуки сетевыми маргиналами, почесывающими свое ничтожное эго об условную неповоротливость государственных структур. Не хотелось бы иметь к ним какое-то отношение. Государство не такое неповоротливое, как кажется, а я слишком взрослый и ленивый, чтобы верить в искренность борцов за все хорошее.
Выдра констатировала мое существование и замолкла в немом брезгливом недоумении от этого факта. Я тоже помалкивал, не зная, чем вызвано внеплановое приглашение в соцконтроль. В письме было «для уточнения». Пусть уточняют.
— Если придет хоть один штраф — сразу сниму с учета, — предупредил меня продавец, — будешь сам себе буратино.