«Нет, она здорова», — пришло буквально через минуту, и я сообщил врачу.
— Съездим к Марте. Она давно не отвечает, я волнуюсь.
— Я выпущу туда ее кровь! — с вызовом говорит Иван стоящей перед ним Сумерле и наклоняет Настю над бассейном фонтана, запрокидывая ее голову назад. Лицо дочери в лунном свете бледное и совершенное, как у мраморной статуи. На нем нет испуга. — Отгони своих щенков!
— Она тебе снится? Мама. Или не спрашивать?
— Готовься, — прошептал я дочери. Она стояла рядом, касаясь моего плеча своим.
Мне стало неловко. Отец-геймер — горе семьи.