Первое что пришло в голову — «Она умерла». Но я, разумеется, этого не сказал. Для мертвой эта женщина слишком быстро бегает.
Я осторожно и тихо открыл окно. За ним широкий некрутой скат крыши, образующий нечто вроде покатого балкона — первый этаж шире второго. Ночами, когда прекращается дождь, дети иногда сидят тут ради романтики. А еще по нему можно дойти от одной комнаты до другой, что я и проделал. Наряженная в рокерскую клепанную кожу Клюся крутилась перед зеркалом, наводя последние штрихи своего устрашающего макияжа. Настя сидела на кровати и, судя по жестикуляции, обсуждала с ней сценический образ. Я поскребся в окно, они подпрыгнули в испуге.
— А задница у нее и правда тяжеловата, — признала Клюся.
— Я понимаю, что тебе не хочется в школу. Прогуливай, когда совсем невтерпеж. Но давай договоримся — ты не будешь этим злоупотреблять, и ты будешь сидеть дома, а не шляться по улицам. Мне так спокойнее.
— Умоюсь чисто-чистенько, — подхватывает коротко стриженный парнишка за ней. Тоже касается экрана смарта и смотрит на следующего.
Она произнесла свою реплику дрожащим, срывающимся голосом, а потом, зарыдав в голос, вскочила из-за стола.