— И вы считаете, что я поверю вам, а не собственной дочери?
Открытый кофр лежал на полу рядом, и я аккуратно поднял инструмент с мертвого тела и убрал его туда. Лайса положила палец на сонную артерию Кати, подождала пару секунд и покачала головой. Я и не сомневался. Что мы теперь скажем ее матери и брату?
Я проигнорировал, пристально глядя на тетку. Она жевала тонкие губы и хмурила нарисованные брови.
По лестнице топали медленно и неритмично, причем не одна пара ног. Казалось, что поднимается пьяная, с заплетающимися ногами, компания. Это что, я зря себя накрутил, нагнал в кровь адреналина? Это не по мою душу? Но запах… Сырая земля, болото, тина, гнилое дерево, старый тлен. Как их там Фигля назвала? «Покляпые»? Не знаю, что это значит, но отлично к ним подходит.
— Странный, — ответил он после долгой паузы, — но мамке вроде норм.
Я оставил Лайсу допивать вино и ушел спать. Сначала долго не мог уснуть, размышляя, куда и за каким чертом унесло уже почти найденную Марту, потом, когда начал (или закончил) засыпать, явились бабуля с котом. Кажется, они нашли друг друга — старая ведьма и черный кот.