Потому что здесь нет ничего важнее детей».
— А где его нет, Антоха, где его нет? Везде жизнь, везде люди. А где люди — там и херня какая-нибудь непременно. Ну да не о том речь. Ты спросить-то что хотел?
— Она рассказала, что случилось? — спросил директор.
— У меня уже не первый раз возникает вопрос, из чего эти ребята берут деньги мне на зарплату, — проворчал я, — тебя послушать, так они чистые филантропы.
— Да что такое? Это просто школа! Обычная, не хуже других. Я разговаривал с учителями — они нормально к тебе относятся. У тебя не самая плохая успеваемость, а если бы ты не прогуливала и делала хотя бы иногда домашку — была бы хорошая.
Она выпевала это со странным выражением, как нечто сакральное. Как манифест, как вызов. Пела как «Интернационал» на баррикадах, как «Вставай, страна огромная». От сердца пела. Я даже заслушался, несмотря на непривычный женский вокал.