— Что это за место такое? — удивился Петрович.
— Вы очень красиво… — чуть было не сказал «нарисованы», но все же сдержался из непонятной деликатности, — выглядите. Но мне несимпатичен ваш образ мыслей.
— Спасибо, Антон, вы нас спасли! — Оксана благодарно припала ко мне бюстом.
Делаю то, что нужно. Выполняю неприятную, но важную общественную функцию.
Я снова вспомнил, как смотрел однажды в камеру висящему передо мной ударному коптеру, и ждал, что решит электронный мозг. Мне не понравилось это ощущение. И сейчас не нравится. Я так и сказал.
Квартира выглядит давно заброшенной — пыль, спертый воздух. На вешалке в прихожей какие-то обноски, облезлые драные обои в коридоре. Марты тут нет и никогда не было, это я уже понял. Ей тут не пахнет. Пахнет землей и сыростью, плесенью и смертью. Odeur de Жижецк. И немножко мужским дерзким одеколоном. Такие выбирают уверенные в себе сердцееды, молодые и беспринципные. Таким пахнет вечерами от Лайсы.