Он изменялся. В режиме реального времени. И это было действительно страшно. Но вовсе не потому что бывший сотник превращался на наших глазах в чудовище. Скорее, наоборот, страшным казалось то, что превращался он отнюдь не в чудовище, и это могло бы случиться с любым из нас, стоило лишь разозлить данисту и получить от него инъекцию неведомого препарата.
— В машине осталось, — дёрнула щекой герцогиня.
— Ладно. Вернёмся к теме. Сколько вы требуете за товар?
— Отлично! Прикладывайте. Ты, — кивнул я Паорэ. — Ты, Гас, — повернулся я к «третьему». — Ну и ты, Нарруз, заходи, — небрежно махнул я рукой…
Всё бы ничего, но в самом финале в комнату (ага — совершенно случайно) заглянул экспедитор Петруха. О том, что он с давних пор клеился к Машке, но всякий раз получал от ворот поворот, не знал в нашей фирме только ленивый. И тут — бац! — такая конфузия. Короче, не дал мне, гад, закончить процесс.
— Наверное, да. У местных, я слышала, он обычно не превышает трёх-четырёх. Но Флора — это, в определённом смысле, и есть Барьер, только о нём здесь стараются не говорить.