В рубке висящей на «стационаре» космической станции расположились двое. Один — рослый, плечистый, подтянутый. Военный мундир сидел на нём как влитой. Второй — явно гражданский, в мятом сером костюме, сутулый, с бегающими глазками и «лишней» растительностью на лице…
Её голос тоже дрожал от страсти, но она тоже сдерживалась.
Вернувшиеся с помывки Нуна и Гас разочарованными не выглядели, но и чрезмерно довольными я тоже их не назвал бы. Просто пришли, сказали, что всё в порядке, и начали заниматься делами: Гас проверять оружие и лошадей, Нуна — штопать и править поизносившуюся одежду. Зря, короче, Паорэ на них «надеялась» — чем-то пикантным они нас так и не удивили.
— Милорд, что это? — в голосе подошедшего Борсия звучала тревога.
Вскоре, вкупе к песку, трассу стали пересекать ручьи и болотца. И чем дальше, тем больше.
— Не надо… не на… я ниче… не сдела… — донеслось до меня жалобное бормотание подавальщицы.