До цели мы добирались по широкому кругу, стараясь оказаться как можно дальше от наиболее вероятных мест столкновений условно наших и условно не наших. Что происходило в это время на площади у «Трёх граций», неизвестно, но судя по пустым улицам и закрытым почти повсеместно торговым и питейным заведениям, слухи уже распространились по всему городу, и до окончания заварушки было ещё далеко.
Вообще, в недельной давности бое на планете Лирита отличилось всё наше отделение, начиная от командира — сержанта Эуоулда (имя которого из-за неудобоваримого произношения все сокращали до «Эулда» или даже до «Эда»), и заканчивая мной — не нюхавшим плазмы и лазера «желторотиком». Но награждать, тем не менее, решили только троих из восьми. Чтобы, типа, других — «нэ из нашей системы» — не раздражать: вроде как в высадке и последующей за ней жестокой баталии участвовало около тысячи человек, а отмечают опять только десантников.
Промахнуться по таким целям было практически невозможно. Длинноствольные ружья били по скучившимся за щитами солдатам не только эффектно, но и до умопомрачения эффективно. Картечь с лёгкостью пробивала «пластиковые» щиты и буквально выкашивала ряды атакующих. Мы же — я, Гас и трое бойцов, перепоясанные патронными лентами подобно революционным матросам — просто перемещались между бойницами и палили по очереди из каждой. Со стороны поля, я полагаю, всё выглядело таким образом, словно по распадающимся «черепахам» стреляли не пятеро, а, как минимум, тридцать стрелков, рассредоточивших вдоль всей наружной стены.
Хотя чему там завидовать, лично мне было не слишком понятно. Сводный отряд 37-го имперского легиона сформировали на основе бригады штурмовой пехоты, присоединив к ней пилотную группу, группу тяжёлых машин и — всего лишь один взвод десанта (двадцать пять тактических единиц, три боевых отделения). Но именно ему, «по старой доброй традиции», выпала честь первым высаживаться на Лириту, захватывать плацдарм и расчищать место для остальных.
— Не надо их убивать, — тихо, так, чтобы другие не слышали, прошептала Паорэ. — Они просто глупые. И их никогда не учили хорошим манерам.
— Распаковывайте, — приказал бойцам полицейский.