Зато со Ставросом все было куда понятнее.
Если доктор был спокоен и рассудителен, то Анья с трудом могла удержаться на своем месте — все время рвалась к Леннарту. Крутилась на лавке, прося поскорее ее отпустить, потому что она ничего, ничего не знает!..
Тот, кто открыл глаза в новом теле, и чьи раны к этому времени уже затянулись.
— Так и есть! — неожиданно признался маг. — Людей у меня не слишком много.
Зато в мире двух солнц у меня оказалось маленькая дочь. Та, кому навсегда было отдано мое сердце.
— Эдвард, — позвала его, отстранившись, — я понимаю, что многие мои поступки показались тебе странными, и ты вправе на меня злиться и их не одобрять…