— Значит, еще и Шерц! — констатировал Эдвард. — Лорейн, ты меня в могилу сведешь!
Она сидела на кровати и… кричала. Вот так, с бледным лицом, уставившись невидящими глазами в противоположную стену, моя дочь вопила от ужаса, хотя там ничего не было. Ни рисунков, ни книг — просто светлая, местами облупившаяся штукатурка.
— Потому что Джон Грехем был за Лилий, — буркнул Олаф.
Но от мысли, что мне придется раздеться при нем — пусть только оголить плечо, — меня неожиданно кинуло в жар, а потом в холод. На это боль мстительно впилась в руку зубами, и какие-либо мысли меня покинули. Вернее, осталась лишь одна — лишь бы поскорее все это закончилось!..
Но никто не знал, как на самом деле обстоят дела, и которая из двух сторон брала верх в битве за столицу.
Похоже, тревоги и переживания этого дня вылились в то, что мой ребенок порядком перевозбудился. Анаис всю ночь металась по кровати, что-то бормотала, вскрикивала и пыталась на меня залезть. А еще и пиналась так, словно хотела мне за что-то отомстить.